Почему крысиный король не бежит с корабля? Крысы и мыши в лингвистике

Э. Гофман «Щелкунчик»: «У неё по руке бегали ледяные лапки, и что-то шершавое и противное прикоснулось к щеке и запищало и завизжало прямо в ухо. На плече у неё сидел противный мышиный король; из семи его разверстых пастей текли кроваво-красные слюни…» Поговорим о словообразовании...

Завершая свой цикл, посвящённый крысам и мышам, мне хотелось бы поговорить о том, как, где и почему эти зверьки присутствуют в нашем языке. Итак… Мышь

Предполагают, что имя этой маленькой проказницы произошло от санскритского «муш» (воровать). Возможно, поэтому во всех индоевропейских языках оно звучит довольно похоже — mus (лат., древненемецкое), mouse (англ.).

Анекдот:

Устроился грузин на фирму по уничтожению грызунов. Пришёл на выделенный участок. Звонит в квартиру и спрашивает:

- Мыша эст? - Какой Миша? Светин брат? - Какой-такой Светын брат! Крысын сэстра!

От латинского «Мusculus» (мышонок) произошло и название «мускулы». Уж больно похожими показались древним римлянам движущиеся мышцы на бегающих под кожей мышат. Кстати, и русское слово «мышца» возникло по той же самой аналогии.

Яд мышьяк тоже назван так неслучайно, ибо изначально служил отравой для мышей. Волосатый бык як тут, конечно же, ни при чём.

А вот слово «мускус», хотя и связано с мышами, но связь эта отдаленная и не имеет никакого отношения к специфическому запаху хвостатых воровок. Сначала санскритским «muska» (мышка) назвали мошонку. На мошонку была похожа и пахучая железа у оленя кабарги, которая располагалась под хвостом. Ну, а выделения этой железы, недолго думая, назвали «мускусом». "Гора родила мышь"

Смысл этого крылатого выражения понятен каждому — грандиозные усилия приводят к ничтожному результату. А вот почему мышь рожает именно гора, а не, к примеру, слон? Дело в том, что древние греки действительно считали, что мыши рождаются из горы или земли (иногда для этого необходим удар молнии). Даже такой «продвинутый» натуралист, как Аристотель, считал, что мыши заводятся в домах от… грязи. А знаете? В этом что-то есть… «To bell the cat» («Колокольчик для кота»)

Источником этой интересной английской идиомы послужила известная басня, которую часто ошибочно приписывают Эзопу. На самом деле её сюжет был записан лишь в Средние века и особую известность приобрёл в изложении французского баснописца Лафонтена.

Басня рассказывает, как мыши собрали совет, на котором решали, как обезопасить себя от кошачьей угрозы. Одна из мышей предложила гениальный план — повесить на шею коту колокольчик, который будет сигнализировать о приближении хищника. Услышав это, мыши возрадовались и аплодировали до тех пор, пока не возник вопрос — а кто же, собственно, этот колокольчик повесит? Желающих, разумеется, не нашлось.

Несмотря на пессимистичный вывод, идиома «To bell the cat» прижилась в английском языке и стала употребляться в значении «попытка (или согласие) взяться за невероятно сложную задачу». Крыса

Наиболее вероятным кажется происхождение этого названия от славянского глагола «красть». А уж само слово «крыса» породило два распространенных и неприятных глагола: «крыситься» (т.е. «злиться») и «крысятничать» (на уголовном жаргоне «воровать у своих» или «укрывать посылки от сокамерников»).

Анекдот:

— Следи за вещами, Золушка… — Это почему?! — Твой кучер — крыса!

Широко распространенным стало и обидное прозвище «канцелярская крыса», коим награждали мелких чиновников.

Что касается украинского прозвища крысы «пацюк», то на Украине оно изначально означало поросёнка. В «Этимологическом словаре русского языка Макса Фасмера» указывается, что это связано с междометием «пацю-пацю», которым крестьяне подзывали свиней. Почему так стали называть и крысу, неясно. То ли её писк был похож на поросячий, то ли крысы на Украине были слишком упитанные… «Крысы бегут с тонущего корабля»

Происхождение этого поверья на первый взгляд довольно ясно. Испокон веков серые безбилетники пробирались по причальным канатам на судна и путешествовали в трюмах и прочих подпольных местах. Поэтому они первые замечали, когда трюмы начинали заполняться водой, и тут же спешили ретироваться. Хотя известно, что крысы воды особо не боятся, хорошо плавают и вообще вполне спокойно живут в помещениях, залитых водой.

Считается, что впервые в литературе корабельных бегунов запечатлел Шекспир в пьесе «Буря» (1611):

П р о с п е р о:

Итак, поспешно вывезя на судне, В открытом море нас пересадили На полусгнивший остов корабля Без мачты, без снастей, без парусов, С которого давно бежали крысы…

Обычно сравнение с бегущими с корабля крысами крайне неприятно — так называют людей, которые в тяжёлой ситуации, вместо того чтобы её исправить, трусливо ретируются.

А. Романов, из песни группы ВОСКРЕСЕНИЕ:

Что задумано — сделано, пройдено. Бросишь все, ни о чем не скорбя. Только где-то кончается Родина, Если Родина есть у тебя. Оглянись на прощанье, — и вот она, Под ногами чужая земля. То ли птицы летят перелетные, То ли крысы бегут с корабля.

А вот Андрей Макаревич использовал идиому о крысах с парадоксальной стороны. В его песне «Морской закон» бегущие крысы выступают своеобразными часовыми, которые первыми предупреждают экипаж судна об опасности:

Крыса всегда крикнет — Беда! А значит, есть шанс на успех. За это били крыс иногда, Но при этом не так чтобы всех.

Кстати, на подводных лодках действительно содержали белых мышей, которые служили контролёрами воздуха.

Анекдот: Идет капитан по палубе, как вдруг навстречу толпа крыс. Капитан думает: «Ну, всё, хана, корабль тонет». Тут выходит вперед одна крыса и говорит:

— Не нервничай, капитан. У нас учебная тревога. Крысобой

Те, кто читал «Мастера и Маргариту» Булгакова, наверное, помнят стражника Понтия Пилата — Марка по прозвищу Крысобой. Так его прозвали не потому, что он лихо бил крыс, а за свирепость в бою.

Дело в том, что в старину считалось, что лучшим борцом против крыс может выступить сама крыса. Для этого несколько крыс сажали в закрытую ёмкость и ждали, пока обезумевшие грызуны не начнут истреблять друг друга. Оставшийся победитель, отведавший мяса собратьев, объявлялся крысобоем (или крысоволком) и продавался как лучший истребитель крыс.

Чабуа Амирэджиби «Дата Туташхиа»: «Когда самая голодная крыса начинает издыхать, другие бросаются на нее и сжирают. Тут-то и надо запомнить, какая рванётся первой. Её надо будет беречь, холить, защищать. Когда все крысы бросаются на одну, между ними начинается драка, и в драке больше всего могут искусать ту, которая рванулась первой. От укусов она может ослабнуть, и её съедят. Бывает, когда выводишь людоеда, гибнет даже последнее животное — укус не заживет, рана загноится, крыса и подохнет. Тогда, считай, весь труд пропал даром».

Хотя упоминаний о крысобоях в истории хватает, учёные сомневаются в том, что от такого «янычара» действительно могла быть хоть какая-то польза. Крысиный король

Образ грозного противника Щелкунчика — многоголового повелителя серой рати — сложился как на почве народных поверий, так и на реальных фактах. В «Бестиарии» Геснера (XVI в.) написано: «Говорят, что крыса в преклонном возрасте становится очень большой, и молодые крысы кормят ее. Такую крысу называют крысиным королем». Недаром у немцев слово Rattenkonig (Крысиный король) часто выступало прозвищем для тунеядцев, живущих за чужой счет.

Однако в XVIII веке это название обозначало в первую очередь природную диковинку — связку из нескольких крыс, спутавшихся хвостами, которых любили показывать за деньги на ярмарках. В документах описаны около 60 таких «крысиных королей», некоторые из которых до сих пор хранятся в музеях Германии и Франции.

По поводу происхождения подобной аномалии существует несколько гипотез. Самая достоверная предполагает, что «крысиные короли» образуются, когда в холода крысы скучиваются и спят вместе. Их хвосты по разным причинам слипаются (или смерзаются), а затем перепутываются.

Подмечен также и факт, что практически все обнаруженные «короли» были образованы черными крысами. Предполагают, что причина этого — более тонкие, чем у серых собратьев (и, следовательно, ломко-ранящиеся) хвосты.

Вполне ясно лишь одно: подобные «короли» не способны ни править, ни воевать со Щелкунчиками. Это несчастные калеки, продолжительность жизни которых, возможно, действительно зависит от милосердия остальных «некоронованных» крыс.