Средневековая Европа. Франция и Англия. Как и почему началась Столетняя война?

Сбылось проклятие Магистра Ордена Тамплиеров Жака дю Моле и Филипп IV Красивый предстал перед Судом Божьим. Но только смертью короля и его приближенных проклятье не ограничивалось, пророчество гласило, что прямая ветвь Капетингов прервется.

И действительно, ни один сын Железного короля не оставил потомка мужского рода, хотя все они царствовали. Старший, Людовик X Сварливый, умер, оставив беременной супругу, но ребенок прожил недолго и скончался под именем Иоанна I Посмертного.

Следующий король — Филипп V Длинный — также потерял сына. А еще он вытащил на свет Божий Салический закон Меровингов, запрещающий наследовать женщинам, чтобы не допустить к трону дочь своего покойного брата Людовика Жанну, на которой, к тому же, лежали подозрения в незаконнорожденности из-за распутства матери Маргариты Наваррской.

Согласно этому закону и дочери самого Филиппа не могли ему наследовать, но разве мог он предвидеть смерть своего вполне здорового наследника? Младший сын Филиппа Красивого Карл IV, которого считали полным глупцом и фривольно прозвали в народе Красавчиком, тоже умер и не оставил сына. Остальные Капетинги, а были еще живы внуки самого Людовика Святого, были или подкуплены, или запуганы.

Смена династии прошла для королевства, как казалось поначалу, без особых потрясений: после само собой разумеющихся жарких дебатов, интриг и подкупов на престол взошел Филипп VI Валуа — племянник Филиппа Красивого, сын брата последнего — высокородного герцога Карла Валуа. Сам высокородный герцог все на свете отдал бы за корону Франции, да хоть за какую-нибудь любую корону, и можно не сомневаться, что на трон сел бы именно он, если бы не умер за несколько лет до того.

Вот так и оказалась новая династия у власти. В недобрый час. И правда, никогда еще у престола Франции не находилось так много дураков сразу.

Новоявленного государя Филиппа VI, прозванного Подкидышем, интересовали исключительно турниры, пиры и женщины. Пожалуй, единственным достоинством нового короля была безрассудная храбрость при наличии большой физической силы. Побренчать железом Филипп VI любил. Три его предшественника ничего в казну не добавили, а напротив — брали и брали. Ну, а Филипп с родней не просто брали, а гребли лопатой — на бесконечные праздники и прочие глупости и излишества.

Так что, при династии Валуа Франция стала ощущать серьезные финансовые проблемы. Таких советников, как у Филиппа Красивого, у нового короля в принципе быть не могло — слишком глубока пропасть между интеллектами этих людей. Поэтому народ Франции все туже затягивал пояса.

Казалось, куда уж хуже, но случилось: Изабелла, королева-мать Англии, внимательно наблюдала из-за Ла-Манша за всеми драмами французского двора. Она объявляла права на корону Франции еще до избрания Валуа, в 1328 г. Будучи дочерью Железного короля, она заявила, что передает все права своему сыну — королю Англии Эдуарду III, которого минуло проклятие Магистра тамплиеров. Может, потому, что он был потомком по женской линии и вообще — король другого королевства? Филипп VI и его окружение посмеялись: ну-ну, а как же Салический закон? Да и вообще, с ума она сошла, что ли?..

Зря смеялись. Изабелла более всего походила на своего отца Филиппа Красивого — и умом, и красотой, и смелостью, и холодной расчетливостью, и жесткостью. Ни она, ни ее сын — очень похожий на мать и деда, отнюдь не шутили. Между королями Англии и Франции всегда были конфликты относительно Аквитании, Гиени и еще ряда областей, «спасибо» незабвенной королеве двух королевств — Элеоноре Аквитанской. Но чтобы сразу корону всей Франции?

Наверняка при французском дворе были думающие люди, не все были так легкомысленны, как король, но даже они не могли поверить в такую неслыханную дерзость, такой фантастический бред. Заявление Изабеллы просто не приняли всерьез и продолжили веселиться. Пока Эдуард III Английский со своими молодцами не высадился на французских землях.

Для Эдуарда война с Францией была уже вопросом решенным, дело было только за удачным моментом, который французы ему любезно предоставили.

Английский наместник во Фландрии Людовик Неверский приказал арестовать английских купцов. Мало того, он умудрился настроить самих фламандцев против французских властей, запретив торговлю с Англией, доходами от которой, собственно, Фландрия и жила. Конечно, Эдуард не собирался упускать возможности развязать конфликт, к которому он стремился всей душой.

А тут еще сами французы, не вытерпев, начали грабить и разорять английское побережье. Генуэзцы, бывшие на службе у короля Франции, разграбили Саунтгемптон. Как тут промолчать? Эдуард начал с Фландрии.

Победно шел король Англии по фландрской земле как освободитель, повсюду встречая торжественный прием и заявления в вечной верности. Надо сказать, что император Священной Римской империи также поддержал Эдуарда в его притязаниях на французскую корону, равно как и многие знатные и влиятельные вельможи Средневековой Европы.

С самого начала для французов все пошло вкривь и вкось по ряду причин. Первая и наиважнейшая — король Филипп VI не блистал ни умом, ни политической хитростью, ни знаниями военного стратега. Не было, наверно, ни одного турнира в его царствование, в котором он не принял бы участие, нередко выходя победителем. Да, король был силен, ловок и храбр. Однако настоящая война — это не игровые ристалища, тут нужны знания, а главное — опыт, ум, выдержка, логическое мышление. В общем, все то, чего у короля Франции от природы не доставало. Мало того, он даже людей на государственные посты грамотно расставить не мог.

И результаты не заставили себя ждать. В первом серьезном сражении на море при Слейсе в 1340 г. французы, несмотря на то что имели довольно сильный флот, были разбиты в пух и прах. И все потому, что командование флотом доверили знатному, спесивому, далекому от моря сеньору, который даже слушать не стал старых опытных морских волков, участвовавших в кампании.

Англичане едва поверили своей удаче, увидев связанные между собой (!) суда французской флотилии, которые быстренько — какие сожгли, какие потопили, а людей постреляли. Сами отделались одним ушедшим на дно кораблем, правда, самым дорогим во всех смыслах — это был корабль королевы Англии Филиппы Геннегау и ее придворных дам. Английский флот надолго, на десятилетия, утвердился в Ла-Манше как господствующий. Теперь следовало заняться континентальными землями. И хотя союз англичан с продажными фламандскими бюргерами распался, тем не менее начало было положено.

Эдуард III Английский действовал решительно, всегда десять раз обдумывал каждый шаг, не чурался советов знающих людей, никогда не действовал сгоряча. При французском дворе все же были люди дальновидные, и из придворных и из бывалых вояк, но никто не мог и предположить, что такой, в общем-то, привычный для тех времен военный конфликт выльется в самую масштабную войну в истории человечества, будет длиться с недолгими перемириями более ста лет.

Столетняя война начисто разорит цветущую Францию, миллионы людей погибнут, кто от голода, кто от врагов, а кто и от своих — мародеров, которых будет предостаточно, которые будут грабить и мучить своих же соотечественников. Казна опустеет, цвет рыцарства исчезнет, народ будет стенать от страданий и постоянной нужды во всем. Простым людям в войну приходится хуже всего.

Англия, будучи на момент начала войны богатым государством со стабильной экономикой и крепкой властью, изрядно истратит свои людские и денежные ресурсы, так ничего и не добившись.

Но кто знал об этом тогда? А если бы знали, поступили бы по-другому? Зная, чем это грозит, стала бы королева Изабелла подталкивать сына к войне с Францией, желая своей родине таких страданий и полного разорения?